Сыну дамы Мэгги Смит и покойного сэра Роберта Стивенса, Тоби, всегда было суждено появиться на сцене и на экране. Сначала он выходит из тени своих родителей с дебютной ролью в «Орландо». Известность ему приносит сценическая работа в «Кориоланусе» и «Трамвае Желание» - еще до того, как взяться за роль вкрадчивого злодея в «Умри, но не сейчас» и высоко поднять планку у Фассбендера с перевоплощением в Рочестера в «Джен Эйр». Сейчас, с тремя фильмами, театральными пьесами и новым сериалом «Задиры» - он занят работой, как никогда раньше. Мы присели вместе с очаровательным Тоби Стивенсом поговорить о Голливуде, о плохих сценариях и о его амбициях вне актёрской игры.

- У вас сейчас выходит несколько работ...

Да, действительно, я провел целый год делая много всего, но ничего не выходило, и сейчас все они появляются одновременно.

- Вам понравился этот спокойный период?

Мне нравится работать, но позже, когда фильм выходит на экран, я всегда немного волнуюсь. На телевидении часто так – вы снимались давно, и когда фильм выходит, вы думаете: «О Боже! Что подумают люди? Что, если это раскритикуют?!». В театре обратная реакция куда более быстрая, ты можешь чувствовать ее от публики, ты знаешь, как ты будешь принят, и обычно на репетициях у тебя уже есть предчувствие. В театре все очень интуитивно, тогда как в кино – ты просто наполняешь некий резервуар, и не знаешь, что из этого впоследствии получится.

- Да, вы предпочитаете театр, потому что вы много работали именно в театре?

Нет, сейчас этот дисбаланс выравнивается, сейчас я все меньше и меньше играю в театре, потому что это невозможно... Это прекрасное занятие в плане приобретения опыта, и потрясающее в смысле самосовершенствования. Но теперь у меня трое детей и мне это просто не по карману - потратить четыре месяца на театр, не заработав при этом ничего. Так что, рассуждая здраво, больше обращаешься к таким вещам, как ТВ или кино. Сниматься в кино в этой стране, это уже совсем не как в 90ые годы, когда актеры могли зарабатывать большие деньги. Теперь денег это не приносит. Но ты хочешь сниматься, потому что кино - это нечто более долговечное, а ТВ - более одноразовое. И ты любишь сниматься, но тогда ты должен сниматься больше... так что это становится больше вопросом что выбрать, и удовлетворения моих собственных желаний о том, чем именно я хочу заниматься

- Какая работа, Вы считаете, приносит вам наибольшее удовлетворение?

Честно сказать, я не знаю, это зависит от много. Иногда ты делаешь какой-то проект, будь то кино или телевидение, который очень удовлетворяющий, а потом ты играешь в пьесе, которая оказывается плохим опытом, или делаешь ТВ-шоу, о котором ты знаешь, что это чепуха и что ты его делаешь только для банковского баланса - и это весьма удручает. Это всегда ценно – продолжать делать ту часть работы, которая тебе действительно нравится.

- Да, это может быть трудная стезя – многие люди с трудом находят себе работу...

Вот именно. Что меня отчасти огорчает, так это то, что некоторые люди считают, что играть (быть актером) это одна из тех вещей, которые может делать кто угодно. Например думают: «Хотел бы я, чтобы у меня было достаточно мужества, чтобы сделать это» (смеется), «Если только бы я не стеснялся перед сотней людей, делая из себя идиота, тогда бы я точно это сделал!». Но это совсем не так. Играть-то вы могли бы, только вышло бы невесть что. Вы должны много работать, и быть актером - это не только природный талант. Я имею ввиду, что у вас должен быть инстинкт и врожденный талант, но вы к тому же же должны много работать. И сейчас в кино-индустрии конкуренция гораздо выше, много новых актеров, и, значит - вы должны работать еще больше. Существует множество причин, из-за которых вы не получили роль и они очень эфемерные. Вы просто не понимаете почему – это из-за вашего таланта, или внешнего вида или чего бы то ни было еще....

- Изменился ли ваш подход к выбору ролей?

Да, я думаю, что когда я начинал - я был большим идеалистом и думал, что я буду делать только то, что действительно хочу.

Я был очень требовательным и разборчивым. И сейчас есть те границы, которые я не перейду, есть определенные параметры, но, кажется, эти границы становятся все шире и шире, потому что мне нужно кормить семью и сохранять крышу над головой... если бы я был один и мне было бы 25, тогда бы я был более требовательным.
 

Я думаю, что мне очень повезло, что я смог не снижать стандартов. И что мне нравится в том, чтобы быть актером в Британии - так это то, что ты можешь заниматься всякими разными вещами, тогда как, я думаю, например, если бы я переехал в Штаты, то там я был бы занят только Голливудом - в кино или на телевидении - и все. Здесь я знаю, что я могу играть в кино, а потом немного поработать на телевидении, или на радио, или в театре. Здесь очень много дел, которые я могу делать, и это значит не только зарабатывать деньги, но еще и гордиться тем, что ты делаешь. Делать вещи, которые тебе хочется – более творческие и приносящие внутреннее удовлетворение.

- Вы были в Голливуде в определенный период вашей жизни, и вы сделали несколько фильмов там...
 

Я был, и я правда пробовал себя там недолгое время. У меня появились друзья, которым нравилось там – им нравился климат, обстановка, им нравилось, что там все сосредоточено на кино-индустрии. Что касается меня - меня угнетала погода, мне нравится когда иногда идет дождь. Мне нравилось там какое-то время, но потом это стало приводить меня в содрогание, тот факт что там все крутится вокруг кино-индустрии, из которой нет выхода. А у меня есть и другие интересы в жизни. Сосредоточенность только на успехе и деньгах - я нахожу это беспощадным и непродуктивным. Это выбор, о котором я несколько сожалею, как будто бы если бы я больше старался там – тогда мне было бы проще сейчас, но по большому счету я счастлив с тем, что у меня есть и живя в Лондоне.

- Как Вы думаете поменялось ли что-то в Британии теперь – и что Вы думаете о речи Камерона о британской кино-индустрии и о том, как мы должны быть сконцентрированы только на коммерческих фильмах?

Ну, для начала, он совершенно ничего не знает о кино-индустрии, так что смешно уже даже то, что он взялся ее комментировать... Если честно, я не думаю, что и министр культуры тоже имеет об этом представление. Я думаю, что в настоящее время наша кино-индустрия в неплохой форме, мы сняли несколько прекрасных фильмов, и они лучшие из того, что мы сделали за последнее время.

Я порой бываю шокирован уровнем сценариев, которые мне иногда присылают, и зная, что они были профинансированы, думаешь: «Как, черт возьми, они могут это снимать?». Знаете разницу между чтением сценария, который должен быть снят и хорошего сценария – это как ночь и день – это так очевидно, раз я могу видеть это без какого-либо особенного знания о написании сценариев. Я знаю, что идет в унисон с моими желаниями, и я думаю - «это хороший сценарий»....А большая часть тех сценариев, что я читал – 9 из 10 – это полная чушь – однотипные, скучные, ни о чем не говорящие. Ну я не знаю, и это выйдет прямиком на ДВД, и у такого рода зрелища будут сумасшедшие зрители. Но есть еще и другие кинематографисты, такие как Стив Маккуин и ему подобные, которые делают прекрасные, зрелищные, интересные фильмы и это дает мне надежду.
 

- У вас сейчас выходит второй сезон «Задир»...

Да, хотя я думаю, что это наш первый сезон, потому что прошлый был больше похож на пилотный выпуск. Там было только три часовых эпизода, чего было точно недостаточно для закрепления успеха, так что второй сезон больше похоже на отдельный сериал с 6ю эпизодами.

- И вам понравился сериал? Он больше похоже на комедию...

Да, мне нравилось в нем сниматься, он - то, что называют трагикомедия, но, на самом деле, это больше комедия, чем драма.
 

- Вы использовали иные артистические приемы для этого сериала?

Я считаю, что все сценические приемы - это часть общего целого. Мне нравится использовать все мои способности. Что, как правило, происходит в кино-индустрии? Они любят знать, ЧТО у них есть. Например:«Он играл злодея. Его типаж – подлый английский негодяй». Я, вообще-то, могу много кого играть, и комедия всегда была частью моего репертуара, но я никогда не играл «чистую» комедию. Мой персонаж в «Задирах» это комический образ, и я должен сказать, что он самый смешной из тех, что я когда-либо играл. Мне просто нравится образ, который я воплощаю, мне нравится играть антигероев, это интереснее. Этот парень (главный герой) - совершенный дурак, но он внушающий симпатию дурак, он как любой парень, который честен с собой, вот почему он нравится зрителям и вот как работает комедия – когда она соответствует реальности. Так что он совершенно реальный персонаж, и бОльшая часть его черт есть и у меня. Мне нравится играть его, потому что можно повеселиться на ежедневной работе - это совсем не тоже самое, что играть серьезную драму, куда ты погружаешься и думаешь: «Где я в сюжете, с точки зрения психологии? О боже, я должен заплакать в этой сцене».

- Вы сами смотрите себя на экране?

Я смотрю только потому, что это очень полезно - смотреть, что у тебя получилось. Когда ты должен смотреть на себя наступает тот самый момент истины и это немного страшит, потому что ты не знаешь, понравится тебе, то, что ты увидишь, или нет, и это тяжело....

- Потому что вы самокритичны?

Да, я очень самокритичен, я думаю как и каждый актер, и это во многом связано с тщеславием, это связано с «О, я ужасно выгляжу в этом кадре!» - но это не связано с вашим исполнением роли (смеется). Но смотря первые три эпизода «Задир» я веселился больше, чем когда бы то ни было за просмотром чего бы то ни было сделанного мной. Потому что это комедия, и я могу посмотреть на это со стороны и порадоваться, и если бы это не было смешно, я был бы в ужасе, но получилось смешно.

- Вы беспокоитесь о критике или что-то изменилось?

Изменилось вот в чем... Многие актеры так говорят, но не думают так на самом деле, но я действительно испытал это на своем опыте... Я в самом деле больше не беспокоюсь о критике, потому что я ничего не могу с ней поделать. Это достаточно губительно - читать критику. Люди реагируют на вас очень субъективно, некоторым людям я просто не нравлюсь, и есть актеры, которых я вижу и которые не нравятся мне – это своего рода «химия», и ты не изменишь их мнение о себе, в этом просто нет смысла. Это как болезнь, и я знаю некоторых актеров, которые просто не могут остановиться, они выходят в блоги, и это самое худшее (смеется). Я просто не хочу знать!

- Соревнуетесь ли Вы с другими актерами?

Я думаю, что элемент соперничества присутствует у каждого, но сейчас он проявляется менее сильно. Одна из причин – это появление семьи и то, что она становится самой главной частью твоей жизни, а работа подвигается в конец, я лишь хочу обеспечивать семью. Это к тому же очень неконструктивно чувствовать или думать так - «Почему он делает это? Почему не я?». Я видел много друзей страдающих от соперничества, и гораздо более здраво - осознавать это и понимать, что ты не хочешь быть таким. Также это выбор образа жизни - я не хочу прожить мою жизнь только ради кино-индустрии, я хочу выйти за ее рамки, но есть люди, которых она поглотила и они не могут вырваться.

- И чем бы вы хотели заниматься, если бы вы решили перестать играть или ваша карьера бы не сложилась?

Я думаю, что я бы хотел продолжать делать что-нибудь творческое. Я очень хочу начать больше писать. Мне бы понравилось что-нибудь создавать, и я только что написал короткий сценарий, который хотел бы снять. «Писательство» - это дело которое мне действительно нравится, и я начал писать, потому меня очень разочаровывали сценарии, которые я получал. Я подумал: «Я, пьяным, могу написать сценарий, лучше чем этот, так каким он будет, если я напишу его, будучи трезвым?». Это, может быть, будет не самая лучшая вешь на свете, но она несомненно будет лучше, чем то дерьмо которое финансируется сейчас!

- Есть что-то очень творческое в том, чтобы создавать нечто, чего не было раньше, делать что-то реальное, что-то, за что ты в ответе.

Я могу просто играть всю свою оставшуюся жизнь, это здорово когда ты любишь, то что ты делаешь, но.....

- Этого может быть недостаточно?

Верно. Я люблю играть, когда это действительно великолепный материал, но когда нет – это отстой. И когда ты бродишь вокруг в ожидании, когда они уже решат, будешь ли ты играть в последнем эпизоде Шерлока или нет... Я не хочу, чтобы моя судьба зависела от желаний сценаристов, я лучше создам что-нибудь сам.

- Чего Вы ожидали, когда начинали играть?

Я всегда думал, что ваши способоности будут определять нечно важное, но это совершенно ошибочное представление. И это то, что вы внезапно осознаете, когда уже поздно повернуть все вспять. Вы просто надеетесь, что наступят времена, когда это станет вопросом способностей и надеетесь, что кто-то сделал этот выбор, исходя из правильных соображений.

- У Вас также выходит фильм «Машина»

Я только начал в нем сниматься, это великолепный сценарий, действие происходит на 20-40 лет в будущем, и он о парне, которые пытается создать искуственный разум. Его финансирует правительство, и у него был ребенок, с истощающим заболеванием, которое называтеся синдром Ретта. Так что он разрабатывает исскуственнй разум, чтобы воссоздать своего сына без дефектов. Его финансирурют военные, потому что они хотят, чтобы он создал неуязвимого солдата – машину-убийцу, с возможностью быть миротворцем, одновременно переговорщика и солдата. А он делает по собственным личным причинам и мешает тому, что собираются делать с машиной военные. Он создает женщину-андроида, и он должен решить, как он должен обращаться с ней – ведь теперь это наделенная разумом вещь. Когда ее можно считать человеком? Есть ли у нее душа? Это очень интересный и очень многообещающий фильм, я действительно вдохновлен, снимаясь в нем. Это очень смело, это нечто большее, чем просто научно-фантастический фильм – он действительно про наше будущее.

- Что еще у вас выходит?

Я снимаюсь в фильме под названием «All Things To All Men» и это еще один великолепный сценарий, это фильм о своего рода вооруженном ограблении, с участием Руфуса Сьюэлла и Гэбриеля Бирна. Я играю взломщика, которые проникает в супер-защищенные сейфы, а гангстер, которого играет Габриел Бирн, заставляет меня поработать для него. У этого гангстера были коррумпированные взаимоотношения с полицейским, и с целью обмануть друг друга они поручают эту работу мне – я как пешка между ними. Это был один из тех сценариев, которые я считаю действительно выразительным, очень круто закрученным.

Как только я закончу съемки «Машины», я отправляюсь в Чичестер для постановки пьесы Ноэля Коварда «Частные жизни» с Анной Чанселлор. Мой друг, Джонатан Кент, режиссер там, и это будет 50летний юбилей театра, так что это будет великолепная стартовая площадка для лондонских спектаклей – в Чичестере делают действиельно высококачаственные вещи.

Они попросили меня дать несколько представлений у них в сезоне, но я не был сильно увлечен теми пьесами, что они предложили. Так что они спросили, могу ли я приехать с чем-нибудь на свой выбор. Я перечитал эту пьесу (Частные жизни), потому что не так давно Джонатан попросил меня это сделать, и я как раз подумал, что это потрясающая вещь – забавная, и в то же время невероятно трогательная. Эта пьеса превратилась в очень стилизованную вещь, когда все приходят и играют вовсю в стиле Ноэля Коварда. Хотя на самом деле, она написана как будто только вчера, в виде замечательного естественного диалога. Она про очень настоящие отношения. Она о невозможности любви между двумя людьми в случае когда все прекрасно, только когда все хорошо, но ужасно - когда нет. Мы хотели поставить ее в таком месте, как Донмар, где зрители находятся непосредственно перед вами, и вы можете быть куда более естественны и сделать действие менее театральным. Я люблю когда можно ненадолго вводить в заблужнение публику, делать так, чтобы они замечали что-то, чего они не должны видеть - и ты можешь чувствовать, что они замечают. Я люблю создавать такое.

- Кто ваш Кумир?

Джин Хэкмэн, мне он очень нравится, я думаю, что он самый лучший кинопостановщик. Другие актеры обычно не смущают меня, обычно я робею перед музыкантами, но я помню, будучи в Лас Вегасе, когда я останавливался в «Four Seasons» на выходные и гулял вокруг здания - мимо меня проходил Джин Хэкмэн со своей женой! Я очень хотел сказать что-нибудь, но я просто не смог, и это потому, что я очень сильно восхищаюсь им, и также отчасти потому, что я боялся, что он окажется не таким, каким я себе его представлял.
 

(перевод siberienne, проверка bloodelfini)